Дэн Симмонс - Лютая зима [Отмороженный]

– Да, – сказал Майерс. – Вчера днем я отчетливо видел женщину. Она несколько раз заходила в гостиную, правда, потом задернула шторы. А свет в доме погас часов в одиннадцать ночи.

– Освещение могло быть подключено к таймеру, – заметил Хансен. – Когда вы в последний раз видели движение в доме?

Майерс пожал плечами:

– Не знаю точно. Еще не начало темнеть. Может быть, часа в четыре. Или в четыре тридцать.

Хансен открыл черный ход. Даже под толстым слоем свежевыпавшего снега можно было разглядеть следы, проходившие через задний двор.

– Держитесь на несколько шагов позади меня, – приказал Хансен. Не вынимая из кобуры «глок», он шел рядом с углублениями в снегу, которые вели через задний двора, за ворота, через переулок и на задний двор дома, расположенного напротив.

– Что, на этот дом у нас тоже есть ордер? – спросил со двора Брубэйкер, когда Хансен подошел к черному ходу.

– Заткнитесь! – одернул его Хансен и постучал.

Занавеска на кухонном окне отодвинулась, и оттуда выглянула испуганная женщина лет семидесяти с лишним. Хансен поднес к стеклу свой золотой значок.

– Полиция. Откройте, пожалуйста, дверь.

Послышалось щелканье, по-видимому, бесконечного количества замков, задвижек и цепочек. Три детектива, не выказывая нетерпения, дождались окончания процедуры.

Хансен, а за ним двое его подчиненных вошли в кухню женщины. Он кивнул Брубэйкеру, тот подозвал Майерса, и они отправились осматривать другие комнаты дома. Старая леди, глядя на происходящее, в испуге ломала руки.

– Мэм, я капитан Миллуорт из полицейского управления Буффало. Очень сожалею, что пришлось побеспокоить вас сегодня утром, но мы ищем одну из ваших соседок.

– Арлену? – осведомилась женщина.

– Да, миссис Демарко, да. Вы ее видели? Это очень важно.

– Скажите, офицер, что с ней, произошла какая-то беда? Она… Она просила меня никому не говорить…

– Да, мэм. Я хочу сказать, что мы не намерены причинять миссис Демарко какие-либо неприятности, но у нас есть основания считать, что ей угрожает весьма серьезная опасность. Мы пытаемся разыскать ее. Как вас зовут, мэм?

– Миссис Дзрджски.

– Когда вы видели ее в последний раз, миссис Дзрджски?

– Вчера днем. Сразу же после окончания «Колеса фортуны».

– То есть примерно в шестнадцать тридцать?

– Да.

– И она была одна?

– Нет. С нею был мужчина, негр. Я еще тогда подумала, что он какой-то очень странный. Скажите, офицер, она была его заложницей? Я хочу сказать, что мне все это показалось очень странным. Арлена совсем не выглядела испуганной, а вот мужчина… Я имею в виду, что он показался мне очень благообразным, но… но я подумала, что все это очень странно. Неужели он похитил ее?

– Именно это мы и пытаемся выяснить, миссис Дзрджски. Это тот самый мужчина? – Хансен показал ей фотографию Джона Веллингтона Фрирса.

– О мой бог, да. Он что, на самом деле опасен?

– Вы знаете, куда они отправились?

– Нет. То есть не наверняка. Я одолжила Арлене автомобиль Дзрджского. Я хочу сказать, что теперь почти никогда не езжу на нем сама. Когда мне нужно куда-нибудь отправиться, меня возит маленький Чарльз, который живет тут недалеко по нашей ули…

– Какой это был автомобиль, миссис Дзрджски?

– О… такой… такой маленький автобус. «Форд». Кертис всегда покупал «Форды» в их представительстве на Юнион, даже когда…

– Вы помните марку и год выпуска машины, мэм?

– Марку? Вы имеете в виду название? То есть еще какие-то слова, кроме «Форда»? Святые небеса, конечно, нет. Знаете ли, такой большой, старый микроавтобус, с отделкой под дерево.

– «Кантри Сквайр»? – спросил Хансен. Брубэйкер и Майерс возвратились в кухню, их оружие было убрано. Брубэйкер помотал головой. В доме никого больше не оказалось.

– Да, вполне возможно. Звучит очень похоже.

– Старый? – продолжал расспрашивать Хансен. – Может быть, семидесятых годов?

– О нет, офицер. Старый, но не настолько. Кертис купил его в тот год, когда у Дженис родилась первая дочь. Это был тысяча девятьсот восемьдесят третий.

– А вы помните номер этого «Форда Кантри Сквайр», мэм?

– Нет, не помню… но вон там, в том ящике, должны лежать все документы и страховой полис на машину. Я всегда… – Она осеклась, глядя на то, как Брубэйкер без лишних слов запустил руку в ящик и почти сразу же извлек оттуда документы на машину. Он громко прочитал номер, а бумагу засунул в карман своего пальто.

– Вы оказали нам очень, очень большую помощь, миссис Дзрджски. Очень большую. – Хансен с величайшей деликатностью взял обеими ладонями испещренные пигментными пятнами руки старухи. – А теперь не можете ли вы сказать нам, куда отправились Арлена и этот мужчина?

Мона Дзрджски покачала головой:

– Этого она не говорила. Я уверена, что не говорила. Арлена только сказала, что у нее произошло что-то очень важное, и спросила, нельзя ли ей воспользоваться моим микроавтобусом. Мне показалось, что они спешили.

– Миссис Дзрджски, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, куда они могли поехать? К кому Арлена могла бы обратиться, если бы с ней случилась какая-нибудь неприятность?

Старуха поджала губы и задумалась.

– Ну, конечно же, к сестре ее покойного мужа. Но я думаю, что вы уже говорили с Гэйл.

– Гэйл, – повторил Хансен. – А какая у нее фамилия, мэм?

– Та же самая, что и у Алана с Арленой. Я хочу сказать, что Гэйл дважды была замужем, но детей у нее не было, и после второго развода она взяла свою девичью фамилию. Я часто говорила Арлене, что мужчине-ирландцу верить ни в коем случае нельзя, но Гэйл была всегда…

– Гэйл Демарко, – произнес Хансен.

– Да.

– Вы знаете, где она живет? Где она работает?

Госпожа Дзрджски посмотрела на него с таким видом, будто собиралась заплакать.

– Если я не ошибаюсь, Гэйл живет неподалеку от того места, где Колвин-авеню переходит в Колвин-бульвар. Арлена как-то раз брала меня с собой к ней в гости. Да-да, совсем рядом с Хертел-плаза, к северу от парка.

– А где она работает? – спросил Хансен. В его голосе прозвучало гораздо больше нетерпения, чем ему хотелось бы.

Старуха испуганно взглянула на него.

– О, Гэйл всегда работала в Медицинском центре округа Эри. Она хирургическая сестра.

Хансен снова ласково взял ее за руки.

– Спасибо, миссис Дзрджски. Вы оказали нам поистине неоценимую помощь. – Он кивнул Брубэйкеру и Майерсу, и все трое отправились обратно к дому Демарко.

– О боже, только бы с Арленой ничего не случилось, – сказала им вслед старуха, стоявшая в дверях. По ее лицу текли слезы. – Только бы с Арленой ничего не случилось.

Вернувшись в кухню Арлены Демарко, Брубэйкер вынул сотовый телефон и позвонил в справочную службу. Ему назвали адрес мисс Гэйл Демарко на Колвин и телефонный номер, по которому Хансен тут же позвонил. Ответа не последовало. Тогда он набрал номер Окружного медицинского центра, представился полицейским и узнал, что медсестра Демарко в данный момент занята на операции, но освободится минут через тридцать.

– Ладно, – сказал Хансен, – вы вдвоем отправляйтесь к дому на Колвин-авеню.

– Вы хотите, чтобы мы вошли туда? – спросил Майерс, поднимая со стола таран.

– Нет. Только заблокируйте это место. Проверьте подъездные пути, и если микроавтобус «Форд» окажется там, то вызывайте меня. Можете расспросить соседей, не видели ли они там этот автомобиль, или Арлену Демарко, или Фрирса, или Курца, но не входите в дом, пока я не приеду туда.

– А где же будете вы, капитан? – Брубэйкер, казалось, был немало удивлен этой неожиданной активностью.

– Я собираюсь заехать по дороге в Медицинский центр. Отправляйтесь.

Из окна гостиной Хансен проследил, как два детектива уселись в свои автомобили без номеров и отъехали. Когда они скрылись из виду, он снова вышел в задний двор, прошел под навесом для машины, пересек переулок и постучал в дверь черного хода дома миссис Дзрджски.

Старуха быстро открыла. Она держала в руке сотовый телефон, но, похоже, еще не успела набрать номер. Когда Хансен вошел в кухню, она убрала телефон в чехол.

– Да, офицер?

Хансен выдернул из кобуры «глок-9» и три раза выстрелил ей в верхнюю часть груди. В любое другое время он предпочел бы дать ей позвонить кому угодно и не пошел бы на то, чтобы оставлять за своей спиной труп, имея к тому же свидетелями двоих детективов, но ситуация была совершенно необычной. Единственное, что ему требовалось, это один или два дня, а потом все это не будет иметь для капитана Роберта Гэйнса Миллуорта ровно никакого значения. Может быть, ему хватит и одного дня.

Хансен переступил через тело убитой наповал старой леди, следя за тем, чтобы не попасть в быстро расползающуюся по полу лужу крови, собрал стреляные гильзы, не спеша вложил три патрона в обойму своего «глока» и лишь после этого прошел по протоптанной тропе в снегу через дворы, туда, где дожидался его «Кадиллак-Эскалада».